Авторизация
Логин:
Пароль:
Забыли свой пароль?
Регистрация
Поиск по сайту
7-я Рамочная программа

7-я Рамочная программа ЕС. Российская Национальная контактная точка «Здравоохранение»

Реклама

Врачи, выпускники Московского университета

ГРИГОРИЙ АНТОНОВИЧ ЗАХАРЬИН (1829 - 1897)

"В русской литературе я знал одно имя - Л.Н. Толстой, в русской медицине - Г.А. Захарьин".
А.П. Чехов

    Наиболее выдающийся московский врач-терапевт "всех времен", Григорий Антонович Захарьин, родился 8 февраля 1829 года в с. Вирга Саратовской губернии, в старинной дворянской семье.

    По окончании Саратовской гимназии в 1847 году Григорий поступил на медицинский факультет Московского университета, который блестяще окончил в 1852 году. За высокий уровень проявленных знаний он был оставлен при факультетской терапевтической клинике в качестве ординатора. Защитив в 1854 году докторскую диссертацию на латинском языке "Учение о послеродовых заболеваниях", он был назначен заведующим кафедрой факультетской терапии; принимал активное участие в издании "Московского врачебного журнала". Первое его научное сообщение было опубликовано в 1855 году и касалось вопроса "Образуется ли в печени сахар?" За эту работу он был избран действительным членом Физико-медицинского общества.

    В 1856 году Григорий Антонович был командирован в Берлин и Париж. В берлинских лабораториях Захарьин работал у Вирхова и Траубе, во французских - К. Бернара и др.
К берлинскому периоду относятся его работы по крови, сделанные у Вирхова и напечатанные в его "Архиве". Эти работы цитировались в учебниках по физиологии того времени. Захарьин любил вспоминать, как в Берлине он познакомился с С.П. Боткиным, и они гуляли по Тиергартену и распевали русские песни.

    Осенью 1859 году он вернулся в Москву и приступил к чтению семиотики в Московском государственном университете.
В 1860 году был назначен адъюнктом, в 1862 году - ординарным профессором, а в 1869 году после смерти Овера - профессором и директором факультетской терапевтической клиники Московского университета.

    Возглавлял клинику Григорий Антонович почти 35 лет - до самой своей смерти в 1897 году. За эти годы он был лейб-медиком императора Александра III, лечащим врачом семьи Л.Н.Толстого, учителем А.П.Чехова, меценатом.

    В 1860 году появился целый ряд статей Захарьина, например, "О редкой форме лейкемии", "О примечательном в диагностическом отношении случае хронической рвоты".
В 1886 году он напечатал брошюру "Каломель при гипертрофическом циррозе печени и терапии". Издание моментально разошлось и было переведено на немецкий язык. Вскоре пришлось выпускать второе и третье издания. В третье и последующие издания были прибавлены "Труды клиники". Все лекции Григория Антоновича по диагностике и общей терапии были переведены на английский язык, часть - на немецкий и французский.

    Нельзя обойти вниманием и талант Захарьина-лектора.
Рассказывали, что во время его лекций аудитория всегда переполнена: сотрудники клиники, врачи, приехавшие из "медвежьих углов", студенты - не только с медицинского, но и исторического, юридического, филологического факультетов. Появляется Григорий Антонович. Шум стихает. С трепетом, на цыпочках проскальзывают опоздавшие.
    По воспоминаниям профессора И. Ф. Огнева, "лекции Г. А. Захарьина были удивительно талантливы и при том вовсе не блистали красноречием или глубокой продуманностью. В них чувствовалась одаренность лектора, умевшего выдвинуть самое нужное и существенное, указать на значение часто, на вид самого малого признака; чувствовался прекрасный терапевт, учивший пользоваться небольшим запасом лекарств, но с полным пониманием того, что делаешь. В лекциях все было оригинально: и короткий, ясный стиль их, и опытность, и полное отсутствие книжной мудрости, и умение приступиться к больному просто, с огромным здравым смыслом".
    В конце 1869 года Захарьин отправился в заграничную командировку. Вместо него Советом университета был назначен профессор патологической анатомии, декан медицинского факультета А.Н. Полунин. Студентам вместо ярких клинических лекций и глубоких содержательных клинических разборов больных профессора Захарьина предстояло слушать некомпетентного в терапии Полунина, вдобавок скучно и плохо читающего лекции.
Студенты отказались посещать лекции Полунина, потребовали замены его другим профессором-клиницистом. Но администрация настояла на своем. В результате этого конфликта 20 студентов были исключены, из них 9 - без права поступления в другое учебное заведение, часть студентов была выслана из Москвы.

    В 1875 году Захарьин выделил одну палату с четырьмя койками для лечения гинекологических больных в своей клинике. Отвечать за которую было поручено Владимиру Федоровичу Снегиреву (1847-1916). Эта палата и стала ядром будущей гинекологической клиники Московского университета. Профессор Снегирев сделался блестящим хирургом, у которого выздоровление больных было правилом, даже при том, что он оперировал самые сложные и запутанные случаи заболеваний. Захарьин, вероятно, и предположить не мог, что вследствие его деяния Снегирев станет основоположником русской гинекологии.
Григорий Антонович основал лабораторию, которую возглавлял ординатор Г.Н. Минх, ставший в будущем известным профессором патологической анатомии.

    Творческая разработка предложенного еще основоположником русской клинической медицины Мудровым "метода опроса" больного (т.е. анамнез), создала славу московской терапевтической школе, в которую входили многочисленные его ученики и последователи Захарьина (знаменитый педиатр Н.Ф. Филатов, выдающийся гинеколог В.Ф. Снегирев, крупный невропатолог Ф.Я. Кожевников, блестящий клиницист А.А. Остроумов, выдающийся психиатр В.Х. Кандинский и др.). Сам Захарьин называл себя учеником Вирхова.

    Григорий Антонович Захфрьин разработал ряд проблем, имеющих важнейшее значение для практической медицины. Он создал клиническую симптоматику сифилиса сердца и легких. Много нового внес в учение о туберкулезе, выделил основные клинические формы туберкулеза легких. Он дал оригинальную теорию особой формы хронического малокровия - хлороза, которая объясняет это заболевание эндокринным расстройством, связанным с изменениями нервной системы.

    В основу своих методов лечения Захарьин положил принцип - лечить больного человека, а не болезнь какого-либо органа. Лечение он понимал как комплекс мероприятий: гигиенический образ жизни, климатотерапия, диетотерапия и медикаментозная помощь.
В своих трудах и клинической деятельности Захарьин придавал решающее значение взаимосвязи человека с окружающей средой. Стремился выяснить причины и развитие болезни, установить, какие изменения и в каких именно органах произошли в результате заболевания.
В соответствии с таким пониманием патологического процесса он предложил новые методы диагностики и лечения, прочно вошедшие в современную терапию.
Сочетание опроса больного с другими методами исследования позволило ему с большой точностью выявлять анатомические изменения в организме больного. Наряду с этим он использовал также лабораторные и технические методы исследования, рассматривая их как вспомогательные.

Захарьин внес много нового в такие, на сторонний взгляд, "экзотические" отрасли медицины, как курортология, бальнеология. Он один из первых в России начал изучать терапевтическое действие минеральных вод во внекурортной обстановке, после чего в Москве появились ныне столь привычные бутылки с минеральной водой, рекомендованной от той или иной хвори. Захарьин утверждал, что со временем в России откроют источники, не уступающие по эффективности зарубежным. И это сбылось.


По его инициативе было проведено разделение клинических дисциплин и организованы первые самостоятельные клиники детских, кожно-венерических, гинекологических болезней и болезней уха, горла и носа.
С его легкой руки А. И. Войтов начал читать курс бактериологии, тем самым, положив начало кафедры микробиологии.

    Вместе с тем Захарьин возражал против чрезмерной специализации обучения: "Что было бы и с преподаванием, и с наукой, если бы существовали лишь специальные клиники, если бы не было такой, которая имела бы главной целью достижение связи всех явлений данного болезненного строя. Такой клиникой была и всегда будет клиника внутренних болезней".

    Профессор Захарьин и английский невропатолог Г. Гед (1861-1940) независимо друг от друга доказали существование связи между кожей и внутренними органами. Однако обвинить их в плагиате нельзя. Два выдающихся и, несомненно, честных ученых, ничего не ведавших о работах друг друга, открыли адреса на коже. В 1883 году Захарьин, а через 15 лет Гед обнаружили, что при патологии того или иного органа определенные участки кожи становятся повышенно чувствительными и иногда болезненными. Позже эти чувствительные участки кожи получили название проекционных зон Захарьина-Геда. Их скоро признали в ученом мире и запечатлели в виде фигур во всех руководствах по нервным болезням.

    Известные ученые-медики наших дней, профессора В. И. Маколкин и А. В. Недоступ, писали: "Лечение, назначаемое Захарьиным, было глубоко продуманным и необременительным (как это всегда бывает у выдающихся врачей, он лечил легко). Назначал немногие, но хорошо известные ему средства (по нашему убеждению, врач должен лечить, прежде всего, теми препаратами, которые он хорошо "чувствует", а это исключает безграмотность их списка, что, конечно, не противоречит стремлению использовать новые эффективные лекарства). Порой он вовсе ничего не выписывал, зато давал множество советов по гигиене, питанию, укладу жизни и т. д.".

    Григорий Антонович говорил, что "без гигиены и профилактики лечебная медицина бессильна. Победоносно спорить с недугами масс может лишь гигиена".

    О характере Захарьина и его чудачествах ходили легенды.
Он тяжело болел ишиасом (неврит седалищного нерва), который часто обострялся и не оставлял его до самой смерти; появились предвестники атрофии ноги, преследовали приступы упорной боли. Свой ишиас он часто сравнивал с пушечным ядром, прикованным к ноге каторжника.
Он и во дворцы ходил в своем длинном наглухо застегнутом френче ниже колен, в мягкой некрахмаленой рубашке и в валенках. (Крахмальное белье его стесняло, а больная нога заставляла и летом надевать валенки.)
Поднимаясь по лестнице, он присаживался на каждой междуэтажной площадке на стул, который за ним несли.
Говорили, что его крайняя раздражительность была причиной того, что он не выносил, особенно во время работы, ни малейшего шума, поэтому на консультациях останавливали даже часы, выносили клетки с птицами и т.п.,
(Напомним, что Захарьин создал уникальный клинический метод, основу которого составляет тщательное и всестороннее изучение пациента, стремление проникнуть в его жизнь, в его психологию. Поэтому беседа с больным могла продолжаться и час, и два, и дольше).
Говорилось, что на почве болезни у него появилась неврастения, раздражительность. Так ли уж виновата неврологическая болезнь в деформации его характера, это мы обсуждать не будем. Но он был крайне чувствителен к критике своей врачебной деятельности. Защищаясь от нее, он нападал на критикующего в очень резкой форме, что дополнительно подливало масло в огонь.
Он был не способен на компромиссы, всегда называл вещи своими именами. Невротические особенности характера создали ему массу врагов, однако на его врачебном таланте это никак не отразилось.
Даже богатые больные часто заискивали перед ним, зная его резкий характер и опасаясь его вспышек, сопровождающихся грозным постукиванием огромной палки, с которой он никогда не расставался из-за своей болезни.
Рассказывают, что в Беловежском дворце, у царя Александра III, лечащим врачом которого он был, во время болезненного приступа Захарьин разбил своей палкой хрустальные и фарфоровые туалетные принадлежности.

    А профессор Н. А. Митропольский, лично знавший Захарьина, вспоминал такой эпизод.
Однажды к Григорию Антоновичу прибыл из Сибири "очень богатый и грубый купец, пустившийся без стеснения рассказывать о своих похождениях, приведших к болезни". Захарьин начал сердиться, наконец, не выдержал: "Ах ты скот, - завопил он, - ты делаешь и делал разные пакости и о них, как ни в чем не бывало, рассказываешь! Тебя бить за это мало! - и схватился за палку. - Если ты так будешь жить, как жил, - кричал он, наступая на опешившего купца, - то тебя должен каждый бить, да ты и помрешь, если не оставишь своих скверных обычаев! Говорить с тобою противно!" Тем не менее, последовал ряд врачебных указаний, и перепуганный пациент поклялся, что исполнит все в точности.
Затем вошла великосветская дама, к которой Захарьин, вдруг преобразившись, обратился на прекрасном французском языке. Он почтительно усадил ее в мягкое кресло, крайне любезно и внимательно расспросил и проводил с величайшей предупредительностью. После чего сказал Митропольскому: "Если б я эту даму встретил как давешнего купца, ведь она пошла бы везде и всюду поносить меня за мою неслыханную грубость, а - теперь будет славить мою любезность. А этот скот-купец тоже до гробовой доски не забудет своего визита ко мне и точно исполнит, что ему велено. Будь я с ним вежлив, как с дамой, он ничего не стал бы делать и считал бы, кроме того, меня за дурака".

    Со своей стороны терапевт В. Д. Шервинский в своих воспоминаниях отмечает: "Я с Захарьиным немало встречался на консультациях и могу только одно сказать, что все те чудачества, о которых рассказывали в связи с посещением Захарьина, мне думается, были в значительной мере преувеличены, а иной раз просто выдуманы.
Я лично могу сказать, что встречал в профессоре Захарьине серьезного, строгого, но вежливого и корректно держащегося человека. Никаких чудачеств, о которых так много рассказывали в Москве в связи с Захарьиным, повторяю, лично я не знал.
Что Григорий Антонович ругался в купеческих домах, так это не диво, так как подчас никакого терпения недоставало, чтобы переносить все те нелепости, которыми была полна домашняя обстановка замоскворецких купцов".

Чудачества Захарьина проявлялись также в его крайнем консерватизме по отношению к разным житейским мелочам. Так, он долго не желал ездить на извозчике, если у него были резиновые шины, долго не пользовался электричеством, удобств телефона он не признавал до самой своей смерти. Спартанская обстановка его квартиры оставалась без всяких перемен.

В море бушующих человеческих страстей Захарьин высился подобно скале. Его не любили как либералы, так и консерваторы.
Отказался от почетного звания лейб-медика - возмущены правые.
Согласился лечить императора Александра III - взрыв негодования в лагере левых.

Нападки шли беспрерывно. Он де, реакционер, при свечах сидит, об электричестве и телефоне знать не желает. Он, видите ли, слишком консервативен в своих научных трудах.
Да, лекции Захарьина не были насыщены новейшими сведениями по генетике, физиологии, биологии, общей патологии, но они являлись подлинным кладезем глубочайшей клинической мысли.
И опять же: свои "Клинические лекции", изданные за три года до кончины, профессор Захарьин, вызвав негодование либеральной публики, посвятил "Его Императорскому Высочеству Государю Великому Князю Константину Константиновичу Августейшему Президенту Академии Наук".

Но более всего доставалось Захарьину за действительно огромные гонорары, которые он брал с богатых купцов и буржуа, и за его доходные дома. Однако посмотрим, на что тратились захарьинские капиталы.

О бесплатном лечении и консультациях в его клинике хорошо известно.
    Гигантскую по тем временам сумму в 500 тысяч рублей Григорий Антонович пожертвовал на церковноприходские начальные школы Пензенской и Саратовской губерний, с которыми были связаны его детство и юность (впрочем, ему и это поставили в вину как радетелю "реакционного" министерства народного просвещения).
    Узнав о бедственном положении с водоснабжением в Даниловграде (Черногория), Григорий Антонович посылал туда деньги на строительство водопровода, за что в Черногории его почитали едва ли не святым. Жертвовал он немалые суммы и на оснащение медицинского отряда в помощь сербам, воевавшим с турками.
    Профессорское жалованье Захарьина шло в пользу нуждающихся студентов, за свой счет он отправлял молодых врачей стажироваться за границу, выделял средства на издание журнала, на нужды физико-медицинского общества.

    Г.А.Захарьин и члены его семьи внесли значительный вклад в создание Музея изящных искусств в Москве (ныне Музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина). Они содействовали созданию музея и денежными средствами, и личным участием.
Вдова, дочь и сын Захарьина принесли в дар музею ряд скульптур; его дочь П.Г.Подгорецкая являлась членом-учредителем музея.
Зал античного искусства почти полностью состоит из экспонатов, собранных на средства сына Захарьина.

В 1885 году Григория Антоновича Захарьина избирают почетным членом Петербургской Академии наук.

Между тем, нападки на Захарьина продолжались, становясь, все злее. После особенно жестокого оскорбления со стороны собственных же студентов Григорий Антонович в 1896 решил уйти в отставку.
Но характер у Григория Антоновича Захарьина был железный. Когда его разбил апоплексический удар, он сам поставил себе диагноз (поражение продолговатого мозга), спокойно сделал все нужные распоряжения и 23 декабря 1897 году мужественно умер на 68-м году жизни от паралича дыхательных путей.

Время все расставляет по своим местам. Ныне никто не отрицает великих заслуг Григория Антоновича Захарьина перед отечественной медициной. Его называют основоположником московской терапевтической школы. Ему посвящают книги, статьи, очерки, чтения, конференции.
В экспозиции Музея истории ММА имени И. М. Сеченова почетное место занимает мраморный бюст Захарьина, выполненный знаменитым скульптором А. С. Голубкиной, картина В.Е.Маковского "Портрет Захарьина" (1887).
    Именем Захарьина в 1982 г. названа Центральная городская больница № 6 в Пензе, в 1988 г. на ее территории установлен бюст врача, Туберкулезная больница № 3 в Москве.

    Очень интересна история постройки больницы в Москве.
В сентябре 1872г. общество крестьян села Куркина продало 30 десятин земли из своего надела Григорию Анатольевичу Захарьину.
Он часто приезжал в свою усадьбу, построенную около Куркина в долине реки Сходни, подолгу здесь жил, общался с местными крестьянами, помогал бедным хлебом и деньгами, делал взносы в пользу куркинской церкви.

    После смерти Захарьина по инициативе семьи в 1899г. в Куркино рядом с храмом Владимирской иконы Божией Матери, воздвигнутым в 1672 году в память спасения Москвы от нашествия крымского хана Махмет-Гирея, по проекту известного архитектора Ф.О.Шехтеля была построена фамильная склеп-часовня. Мозаичное панно распятого Спасителя внутри часовни выложено по рисунку В.М.Васнецова. В этой часовне были захоронены Г.А.Захарьин, а затем его жена Е.П.Захарьина и сын С.Г.Захарьин.

    Захарьины заботились и о сохранении первозданной природы в окрестностях Куркина.
В то время крестьянские общества охотно сдавали землю в аренду капиталистам. Не осталось в стороне и куркинское общество: за 150-рублевую плату оно отдало в аренду купцу Агафонову луга, залитые плотиной его фабрики, устроенной при деревне Гаврилково.
    Чтобы сохранить чудесный уголок природы, сын доктора Сергей Григорьевич Захарьин в 1906г. арендовал у крестьянского общества полевую и луговую землю близ своей дачи, по обе стороны дороги на Соколове.
    Условия аренды были необычны: за крестьянами оставалась возможность пользоваться на этой земле пашней и сенокосом, но зато Захарьин, уплатив неслыханную арендную плату по 600 рублей за 12 лет вперед, получил право "не допускать крестьян села Куркина к сдаче земли под постройку для кабаков, трактиров, торговых и промышленных заведений, под кирпичные, дровяные и другие склады, под свалку нечистот".

Сын Г.А.Захарьина Сергей был болен туберкулезом почек. На фамильные средства в бывшей усадьбе была построена больница. Для разработки проекта были приглашены известный художник и архитектор И.Э. Грабарь, а также архитектор Р.И. Клейн.
    К 1910 г. было завершено строительство первого корпуса. Впервые при конструировании окон были использованы форточки для циркуляции воздуха, необходимого легочным больным. Палаты были построены по одну сторону, а по другую установлены стеклянные витражи, создающие обилие света и пространства.
Гордость больницы - операционная. Здесь зимой тепло, а летом прохладно. Система отопления, выполненная из медных труб, прогревается в течение 15 минут. Витражи в операционной - из горного хрусталя. И сегодня эта палата считается эталоном.
    Все корпуса больницы "Захарьино" начали работать в 1914г., а в феврале 1915г. в ней был открыт госпиталь для лечения раненых и больных солдат и офицеров.
В 1997 г. больнице было присвоено имя Г.А. Захарьина.
Сегодня Туберкулезная Клиническая Больница № 3 - огромный и сложный организм, самая большая туберкулезная клиника в Европе. Помимо статуса памятника архитектуры, территории 16 га, парка с 40 видами редких растений, 15 зданий, это - тысяча больных, 1020 единиц персонала.
В Куркине также есть улица, носящая имя русского ученого, - Захарьинская.

Н. Коростелев
Яндекс.Метрика
Яндекс цитирования

О факультете | Поступающим | Научная работа | Ученый совет | Форум | Ссылки

Факультет фундаментальной медицины Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
119192, Ломоносовский пр-т., д. 31, корп. 5. Схема проезда.
Тел.: (495) 932-8814, Факс: (499) 726-5547.
E-mail: info@fbm.msu.ru

© ФФМ МГУ 2012